Кровь лилась ручьем

Случайным прохожим оказался некто Алексей. Далее события описываем с его слов:

– Я вызвал скорую. Жду 15 минут, не едут. Звоню еще раз. Проходит еще минут 10 – никого. Звоню еще раз, а они трубку бросают. Тогда я стал связываться со знакомыми журналистами. Только после звонка представителя СМИ лично руководителю департамента здравоохранения медицинская бригада приехала. Пока ждали скорую, я с этим бомжем разговаривал. Узнал, как его зовут. Он сказал, что его часом раньше выписали из ожогового отделения больницы №4. Показал выписку. Руки у него были окровавленные. Ходить сам не мог. Я боялся оставить его одного, поэтому поехал на скорой вместе с ним в больницу. В приемном покое нас встретили по-хамски. Говорили вплоть до того, что, если он вам нужен, сами бинты его и разматывайте. Когда сняли с Виктора Павловича (так зовут этого бомжа) ботинки, под ними оказались насквозь пропитанные кровью бинты. У него были обмороженные ноги, и когда бинты сняли – это вообще ужас. Остатки пальцев на ногах черные. Распространился запах гниющей плоти. Кровь у него лилась ручьем. Видно, что раны совсем не зажили. Как могли выписать из больницы человека в таком состоянии? И выписали его на улицу! Я его навещал недавно в ожоговом отделении. Он лежит, ходить не может. Я его спрашивал специально, не хотел ли он сам уйти из больницы. Какой там! К нему врач подошел и сказал: чтобы через 10 минут тебя здесь не было. А бомжи разве будут права качать? Они же забитые. Виктор Павлович собрался, надел свое пальтишко и ушел. Говорит, что до этой остановки добирался ползком. Но от больницы сюда не меньше километра. Хотя я еще на остановке обратил внимание, что колени у него мокрые. Родственники у Виктора Павловича есть. Я их нашел. Оказывается, он на улице живет уже 12 лет. За что-то сидел два года. Пока его не было, дети продали квартиру, дачу, машину. Вернулся из тюрьмы и сразу попал на улицу. Сейчас ему 60 лет. Может, все-таки кто-то из родственников его не бросит, хотя бы навестит.

На улице не оставлять

Типичная история обычного бомжа. Сколько их попадает зимой с обморожениями в больницы, статистика умалчивает. Бомжи для медиков такие же пациенты, как и все, деньги за их лечение перечисляет терфонд ОМС. По крайней мере, на бумагах они как все. А вот в жизни они изгои. Все это знают. И так получается, что с лицами без определенного места жительства чаще всего общаются правоохранители и медики. И общественность ждет именно от людей в белых халатах милосердия по отношению к бродягам.

Из разговора с сотрудниками Комсомольской подстанции Городской станции скорой медицинской помощи мы узнали, что имеются четкие указания не оставлять беспомощных бомжей на улице, да, впрочем, и всех других людей тоже, в каком бы состоянии они не были. Нарушать инструкции для врачей скорой себе дороже. Поэтому они всех бомжей везут в приемные покои стационаров и пристраивают их там под любыми предлогами. А уж болячек у любого бродяги хоть отбавляй. Хотя бы алиментарная дистрофия или незаживающие язвы на теле есть практически у всех. К Виктору Павловичу бригада тоже ехала. Она получила сигнал по рации, находясь на другом вызове. День для скорой был сложный, из машины не вылезали. Поэтому Алексею с Виктором Павловичем надо было просто подождать, как ждали все остальные больные, к которым скорая спешила на помощь. Далее, Алексею ни в коем случае не надо было влезать в салон медицинской машины. Это грубейшее нарушение техники безопасности. Но так как бригада была женской, а сам Алексей во взвинченном состоянии, высадить его из автомобиля не смогли.

А вот что касается поведения медицинского персонала городской больницы №4, то пока от комментариев воздержимся. Проводятся служебные проверки. И естественно, сразу никто не будет выкладывать всю правду и объяснять, почему недолеченный бомж оказался на улице. Заместитель главного врача больницы по лечебной работе Светлана Скачкова сказала только, что врач часто вынужден решать вопросы не только медицинские, но и социальные. Особенно в случаях с бомжами. Хотя нет такого пункта в должностной инструкции доктора: позаботиться о том, чтобы пациент был обеспечен крышей над головой после выписки из стационара. Но Светлана Николаевна признала, что существуют приказы, которые определяют порядок действий в таких случаях.

Место на койке

В 2009 году у нас в Тольятти было открыто отделение сестринского ухода на базе городской инфекционной больницы № 1. Главный врач этого учреждения Михаил Лейбов пояснил правила приема в отделение сестринского ухода:

– В отделении находятся люди, которым нужен простой уход. Лечением мы там не занимаемся. Мест мало – всего 25, и все они, как правило, бывают заняты. У нас там и пожилые люди, и бомжи, и воспитанники детдомов бывают. От скорой мы пациента не примем. Необходимо направление из стационара или лечащего врача. У нас есть свои инструкции. Если в больнице лежит человек, которому после лечения необходим уход, который больше некому оказать, например, бомж, то врач должен позвонить к нам в отделение, договориться о месте. Дней за пять мы этот вопрос решаем, потому что койки освобождаются по мере выписки. В больнице должны сделать рентген легких, чтобы исключить туберкулез, провести исследование крови, мочи. То есть к нам пациент должен попасть с определенным набором медицинских обследований. И мы, конечно же, тоже не можем держать пациентов вечно. Бомжей стараемся пристроить в соцгостиницу, в Поволжский.

Также Михаил Лейбов уточнил, что по поводу места для Виктора Павловича к ним в отделение никто не обращался. Был один звонок, уже после того как история стала достоянием общественности, да и то без конкретных запросов и предложений.

В 2007 году в Тольятти был похожий случай с бомжем Чугуновым. Бедняга был выписан на улицу и скончался на лавочке во дворе жилого дома. История получила широкую огласку. Врачи, которые лечили Чугунова в нейрохирургическом отделении больницы № 2 им. В. Баныкина, предстали перед судом и получили условные сроки. Возможно, именно смерть Чугунова с последующей бурной реакцией общества ускорила открытие отделения сестринского ухода. Вроде бы механизм прописан, но он почему-то не работает, что показал случай с Виктором Павловичем.

Мы все готовы сострадать сирым и убогим. Но попробуйте пустить замерзающего бомжа к себе в подъезд. Ага, запах, насекомые, инфекции, антисанитария… Соприкасаться с изгоями лично не хочется никому, в том числе и медикам. Но они вынуждены это делать. И, к слову сказать, чаще других. Беда в том, что общество в целом не определилось со своим отношением к бродягам. Нужно ли им помогать, за чей счет? Одно можно принять как аксиому: человек не может умирать на улице от голода, холода и болезней. Механизм милосердия должен работать.

Свобода выбора

Но нужна ли такая забота самим лицам без определенного места жительства? Как правило, они сами выбирают свободу от общественных устоев и жизнь на улице. Так, например, тот же Виктор Павлович, что 10 февраля, что 11 марта был доставлен в больницу в состоянии алкогольного опьянения, что зафиксировано в медицинских документах. Об этом сообщила Людмила Митрошина, руководитель лечебно-профилактического управления департамента здравоохранения. Людмила Александровна к тому же пояснила, что порядок работы с бомжами определен трехсторонним соглашением между медиками, органами соцподдержки и УВД. В этом соглашении четко прописано, кто и что должен делать. Если человеку на улице требуется медицинская помощь, к нему выезжает скорая. Пациента осматривают и, если есть необходимость, доставляют в стационар. Далее, если есть нужда в госпитализации, бомжа оформляют на стационарное лечение. После этого в течение трех дней информация о нем направляется в департамент соцподдержки населения, для того чтобы в дальнейшем поместить в социальный приют. Но! Делается это только с согласия пациента. Если необходимо, бомжа направляют на медико-социальную комиссию, отправляют в отделение сестринского ухода и так далее. За день до выписки опять же с согласия пациента департамент соцподдержки вновь информируют. И если человек действительно не хочет остаться на улице, он там не останется. В случае с Виктором Павловичем, по словам Людмилы Митрошиной, ситуация была другой. Пролечившись месяц в больнице, он сказал, что сам пойдет в соцгостиницу и информацию о нем передавать никуда не надо. И ушел. Как видим, недалеко.

Людмила Митрошина сообщила, что сейчас департамент соцподдержки уже подготовил проект постановления мэра о порядке межведомственного взаимодействия для оказания экстренной помощи лицам без определенного места жительства. И скоро этот порядок будет закреплен постановлением. А до этого времени действует трехстороннее соглашение.

Текст: Ирина Хавронич